Авторская колонка

Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «slovar06»

Старик Хоттабыч нас заметил...

Статья написана 20 июля 2013 г. 22:19

Размещена:

в авторской колонке slovar06

Старик Хоттабыч нас заметил…( М. Король).

Этот текст давно путешествует по сети, успев утратить автора и обрасти искажениями и сокращениями. А меж тем автор Букнику хорошо известен. Это иерусалимский поэт и исследователь Михаил Король, он же Михкель Кунингас. Мы публикуем эссе о еврейских корнях старика Хоттабыча в авторской редакции, с дополнениями, сделанными специально для Букника.

В 1938 году, в пору самой прелестной зрелости социализма, 35-летний советский писатель Лагин с помощью выдуманного им пионера Владимира Алексеевича Костылькова выпустил на волю джинна по имени Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, непослушного раба самого царя Соломона (Сулейман ибн Дауд, или Шломо бен Давид, как вам больше нравится). Джинн был выпущен из замшелого глиняного кувшина своевременно – вся страна в один голос уж распевала, что рождена для преобразования сказки в быль, и была наводнена к 1938 году в неограниченном количестве и колобками, и дураками-иванами, и юдами-чудами, и кощеями, казавшимися абсолютно бессмертными. Не хватало чего-нибудь этакого, ориентально-экзотического, приправки соответствующей, типа киндзы или ткемали. Или со вкусом рахат-лукума. Вот тут шаловливая ручка единомышленника Павлика Морозова и содрала с древнего сосуда печать Соломона, которая если используется для заточения непокорных духов, то, как всем известно, обязательно выполнена в форме пентаграммы, банальной пятиконечной звезды.

Забегая вперед, спросим: теперь вам понятно, почему старик Хоттабыч во время прогулок по Москве был одержим паническим страхом? Плоды индустрии? Да, и они тоже. Но самое ужасное – это реющие над первопрестольной светящиеся рубиновые пентаграммы, охраняющие столицу Советского государства от разнообразных представителей нечистой силы. Но, как показал великий Гете, идеально вычертить (или изваять) пентаграмму сложно:

«Всмотритесь. Этот знак начертан плохо.

Наружный угол вытянут в длину

И оставляет ход, загнувшись с края».

Так что со временем джинн привыкает к советской действительности и более или менее перестает бояться эзотерических достижений народного хозяйства. Кстати, не только джинны – как представители Того мира – посещают молодую советскую страну. Вот 10 лет назад не испугался же кривых звезд князь Воланд со товарищи. Хотя и покинул белокаменную через несколько дней. А Гассан Абдуррахман остался. Но в обоих визитах есть и некоторые совпадения. Во-первых, и «консультант с копытом», и старик Хоттабыч не могут пройти мимо квартирного вопроса. Вот и начинаются игры с расширением пространства и воздвижением дворцов на фоне ерничанья над бедными москвичами, что теснятся в коммуналках. Напомним, что повесть «Старик Хоттабыч» начинается с описания переезда семьи Костыльковых из одной коммунальной квартиры в другую, и герои вместе с автором необыкновенно радуются этому факту. Квартирный вопрос уже не просто испортил людей, он сформировал новое поколение… Во-вторых, в том и в другом случаях золотые дожди, обрушивающиеся на головы героев, – явление почти заурядное. В-третьих, оба пришельца испытывают явную симпатию к театру, особенно их привлекает обращение к публике со сцены (один устраивает феерическое шоу в театре Варьете, а другой – в цирке, куда мы еще вернемся). Но, подчеркнем, Воланд слинял, оставшись и по сей день загадочным и грозным служителем Зла, а Хоттабыч прописался в Москве, стал любимцем советской и постсоветской детворы, а с некоторых пор с ним вообще обращаются запанибрата, как с Чебурашкой или с Веселыми, например, Человечками:

«Ха-ха-ха, Хоттабыч, веселый джинн,

Ха-ха-ха, Хоттабыч, давай дружить!»

Это уже в 70-е годы, после второй, переструганной самим автором, редакции повести, после перевода книги на 50 языков, после миллионных тиражей, после фильма 1957 года, после пластинки, где некий гениальный идиот-редактор научил волшебника колдовать с помощью магических слов «трах-тибидох-тах-тах», после десятков и десятков теле-, радио– и просто спектаклей. Самое волшебное, что может произойти с культовым героем, – попадание его в текстуальное пространство анекдота. Так происходит и с волшебником. «Трахаю и тибидохаю», – гласит текст на доске объявлений за подписью «Хоттабыч»… Это высшая точка отрыва образа от авторских корней, за которой следует соответствующий космос – исключительно виртуальный, и тому примером служит появление повести Сергея Обломова «Медный кувшин старика Хоттабыча» и ее киноверсия «}{0TT@БЬ)Ч» (2006 г.).

Вернемся к оригинальному тексту Лагина. Вот что важно: полюбился-то не сюжет, не история о том, как настоящий пионер и от чудес откажется, и джинна переубедит и перевоспитает, а просто сам джинн и стал любимцем (обаятельнейший, знаете ли, старикан, до конца все-таки недоосоветившийся, а значит, не погибла надежда раскрутить его на парочку полезных дел). И это вам не ифрит из «Тысячи и одной ночи», у которого голова – как купол, ноги – как столбы, руки – как вилы, рот – как пещера, глаза мечут искры, а посреди лба растет рог. Хоттабыч, напротив, не просто антропоморфен, он Человечный Человек (подобный образ достигается в конце 30-х годов с использованием минимума изобразительных средств, достаточно упомянуть, что у героя «глаза с лукавинкой», и все – образ Человечного Человека создан, хотя, конечно, и не Самого Человечного, а Просто Человечного). Но кроме этой пресловутой «человечности», в Хоттабыче есть что-то невероятно домашнее, семейное, личное… В чем же все-таки секрет притягательности этого художественного, простите, образа?

А в том, что в 1938 году (освободите меня от перечисления достижений) 35-летний уроженец Витебска Лазарь Иосифович Гинзбург, пишущий в Москве под псевдонимом Лагин, вдруг умудряется передать нам всем привет из дореволюционного еврейского местечка, выпустив из «склизкой, замшелой глиняной бутылки» подсознания родного и любимого человека, скорее всего, собственного дедушку, а может, и меламеда из хедера или кого еще из витебских хасидов. И если у кого-то возникнут сомнения в безусловности еврейских корней Хоттабыча, то отошлем Фому сначала к графическим экзерсисам К.Ротова, первого иллюстратора «Старика Хоттабыча». Смени подпись, и получится вполне качественная антисемитская карикатура… А потом обратимся к авторскому описанию. Прежде всего, мы знаем, что Гассан – «тощий старик с бородой по пояс». И является к читателю «в роскошной шелковой чалме, в таком же кафтане и шароварах и необыкновенно вычурных сафьяновых туфлях», что говорит лишь о желании Лагина облачить героя в ориентально-исламские шмотки, но никак не о знании подобного быта. Зато для "наших дней" Лазарь Иосифович переодевает своего героя со вкусом и знанием дела: "Хоттабыч был великолепен в новой пиджачной паре из белого полотна, украинской вышитой сорочке и твердой соломенной шляпе канотье. Единственной деталью его туалета, которую он ни за что не согласился сменить, были туфли" (так описан внешний вид Хоттабыча в издании 1940 года, в поздних изданиях внесены небольшие изменения: костюм стал парусиновым, а сафьяновые туфли – розовыми).

Вот и представьте себе бородатого деда в белых одеждах и розовых тапочках. Ну, разве он не из тусовки "пикейных жилетов" у кафе "Флорида" в Черноморске?..

Прежде чем познакомиться с прочими "местечковыми" привычками старого джинна, обратимся, наконец, к историческим особенностям издания сей книги. Лагин писал "Хоттабыча" в 1939 году для "Пионерской правды" и в 1938 г. для журнала "Пионер", где повесть печаталась из номера в номер. А отдельной книжкой она вышла в 1940 году, почти не отличаясь от газетно-журнального варианта. Зато уже после войны повесть увидела свет в сильно преображенном виде. Объем увеличился. Появилось около десятка новых глав. Добавились арабески. Мелкие причинно-следственные недоразумения, встречающиеся в первом издании, были устранены. Все, что можно было причесать, было прилизано и припомажено. Однако, не соблазняясь в целом прелестями сравнительного анализа, обратимся лишь к одной-единственной строчке, самой, может быть, важной во всем этом трогательном повествовании. Наиболее феерично и самозабвенно колдует Хоттабыч на арене цирка. Характер волшебных буйств джинна – апокалиптичен. Артисты тают в воздухе, зрители со свистом возносятся за пределы купола, оркестр сжат до размеров горошины и закатан в правое ухо возбужденного джинна. И когда хозяин-пионер приказывает все привести в изначальный порядок, Хоттабыч соглашается, правда, неохотно, ссылаясь на сильную усталость. Вот как выглядит сей акт волшебства в послевоенном издании:

"Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное и очень длинное слово и, обессиленный, опустился прямо на опилки, покрывающие арену".

Кстати, во всем повествовании вы не найдете примеров магических заговоров Хоттабыча. Никаких "трахтибидохов". Молчание. В лучшем случае – "очень длинное слово". Но не в издании 1940 года. Там сцена в цирке выглядит чуть-чуть иначе:

"Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово "лехододиликраскало" и, обессиленный, опустился прямо на опилки, покрывающие арену".

Лехододиликраскало! Давайте понаслаждаемся, давайте посмакуем это "заклинание"! Лехододиликраскало. То есть "Лехо доди ликрас кало". Традиционное ашкеназийское произношение стиха "Леха доди ликрат кала", известного каждому еврейскому мальчику, родившемуся в Витебске в 1903 году и успевшему пройти университеты хедера. "Иди, мой друг, навстречу невесте!" Стихи, которые каждый богобоязненный еврей с чувством и очень громко распевает каждую пятницу вечером. Напомним продолжение – "пней шабес некабело" (с тем же ашкеназийским прононсом) – "встретим лик Субботы".

Вот вам и "ха-ха-ха, Хоттабыч"! До того наколдовался, так устал, что вспомнил о Шабате... Но почему все-таки "леха доди", а не что-нибудь другое, тоже популярно-предсубботнее, например "шалом алейхем малахей ха-шарет" («мир вам, ангелы служения»)? Ну, прежде всего, потому, что литургический гимн «Леха доди» составлен тоже «волшебником» – цфатским каббалистом Шломо Алкабецом. Текст сей составлен по всем правилам метафизической науки: начальные буквы строф образуют акростих имени автора, и в тексте присутствует рефрен заклинания – «иди, мой друг (или – возлюбленный), навстречу невесте». А суббота как невеста – это классический талмудический образ (трактат Шабат, 118б-119а).

Но может, кроме царицы-Субботы, есть еще одна невеста, навстречу которой бежит Гинзбург, сопровождаемый верным оруженосцем Хоттабычем? А вот еще один интересный факт: повесть бедна женскими персонажами. Да их просто нет. Сквозные проходы бабушки и мамы Вольки Костылькова не в счет. Правда, в одном из послевоенных изданий появляется строгая, но справедливая учительница географии, за которой охотится разгневанный Хоттабыч и которую пытаются спасти от ярости джинна друзья-пионеры. Никакой романтики. И никаких невест, никаких подруг у пионеров-героев. Такое ощущение, что всех девочек из московских дворов в 1938 году репрессировали. Жуть. А юных героев вопросы пола вообще не интересуют. И тут правомочно задать вопрос, а сколько же им лет, этим сексуально-недоразвитым детишкам? На первой же странице есть ответ, только в разных изданиях он и звучит по-разному. В поздних редакциях Вольке дают 11-12 лет, а вот в издании 1940 года сказано отцом героя: "Парню тринадцать лет". То есть, с еврейской (хоттабычевой) точки зрения, Волька ибн (бен) Алеша достиг совершеннолетия и стал потенциальным женихом. Но, как было уже сказано, никаких невест! Кроме "леха доди"...

И вот когда я уже утвердился в мысли, что, наверное, в личной жизни автора в 1938 году явно произошла какая-то душераздирающая драма, как получил неожиданное тому подтверждение. Иерусалимский поэт Гали-Дана Зингер, с сочувствием выслушав мои стенания по поводу отсутствия хоттабычевой невесты, посоветовала познакомиться со сказкой английского писателя Ф.Энсти (Томас Энсти Гатри, 1856-1934) "Медный кувшин", сюжет которой нам, кажется, уже знаком: молодой лондонский архитектор выпускает на волю из медного кувшина джинна, заточенного туда царем Соломоном. Сомнений в том, что Лагин читал эту дивную повесть, нет никаких. Уж слишком много совпадений в сюжетах. Да и зеленый джинн Факраш-эль-Аамаш так же, как и Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, вполне антропоморфен и геронтичен. Вот что рассказала в 1980 году дочь писателя Наталья Лагина: «Много лет спустя отец показал мне дореволюционного издания книжку английского писателя Ф.Анстея «Медный кувшин», попавшую ему в руки еще в 1916 году и в какой-то мере подтолкнувшую его к первоначальному замыслу будущего «Хоттабыча»».

Так вот, если Лагин и позаимствовал у Ф.Энсти сюжет и отчасти героя, то кое-чем он не прельстился. И это кое-что, а точнее, кое-кто – невеста. Вся лондонская история с джинном из медного кувшина разворачивается на фоне помолвки героя, который этому событию, отдадим ему должное, придает куда большее значение, нежели появлению в доме сумасбродного чародея. Итак, невеста оставлена в Лондоне, в Москву ее не взяли. В Москве и без баб дел хватает, а посему – долой их, особенно если они служат причиной для излишних душевных переживаний. Но не будем копаться в биографии писателя, тем более что и биографии как таковой нет, кроме строк в литературной энциклопедии о том, что в 1934 году Лагин закончил в Москве институт Красной Профессуры. А что происходило на личном фронте – загадка. Пусть загадкой и остается, а мы не будем метить в пушкиноведы. Но пофантазировать приятно. Вот, спрашивается, почему псевдоним у Гинзбурга – Лагин? Объяснение, что Лагин – это просто-напросто ЛАзарь ГИНзбург, не самое яркое. Куда интереснее вообразить, что псевдоним был взят за пару лет до написания "Хоттабыча" и отражает возраст литератора – 33 года (число 33 записывается буквами "ламед" (30) и "гимел" (3) и читается – "лаг"). Для недоучившегося талмудиста-начетчика, а ныне выпускника института Красной Профессуры, очень даже оригинально. А может "лагин" – это анаграмма слова "галин"? В таком случае мы выяснили имя несостоявшейся невесты... И еще одно задушевно-идиотское, а посему и похожее на истинное, наблюдение: не явилось ли имечко арабское Хоттаб («дровосек», «собиратель сучков») подсознательным слепком со слова "кетуба" (брачный контракт)? Тогда все становится на свои места: личная драма по поводу несостоявшейся свадьбы так сильна, что утешить незадачливого жениха может лишь его давным-давно умерший дедушка, явившийся ab imo pectore в образе всесильного джинна, мудрого целителя печали.

А в том, что Хоттабыч мудр, ни у кого сомнений нет. Напомним один диалог (в разных изданиях он произносится героями в разных местах: то в парикмахерской, то в павильоне прохладительных напитков, но содержание его везде одно и то же; мы же, дабы не нарушать традицию, цитируем издание 1940 года):

"– И пусть обворуют, – жестко ответил Хоттабыч, – так этим смешливым бездельникам и надо.

– Фу-ты, чепуха какая! – вконец возмутился Волька. – Парикмахерская ведь не частная, парикмахерская ведь государственная, старая ты балда!

– Да позволено будет мне узнать, что ты, о бриллиант моей души, подразумеваешь под этим неизвестным мне словом "балда"? – осведомился с любопытством старик Хоттабыч.

Волька от смущения покраснел, как помидор.

– Понимаешь ли... как тебе сказать... э-э-э... ну, в общем, слово "балда" означает "мудрец"".

И Хоттабыча удовлетворяет это объяснение. Оно ему понятно, ведь мудрец, он кто? Правильно, "муж знания, веры", или "баал дат", или "балдос" в хоттабычево-ашкеназийском произношении. Он не спорит со своим юным другом, а принимает словечко (несколько искаженное в его понимании) на вооружение, чтобы при случае воспользоваться им. Нас тоже удовлетворяет подобная этимология слова "балда", ибо она лишний раз доказывает, что история происхождения старика Хоттабыча и его места в детской литературе, а также всеобщей к нему любви, может послужить назиданием для поучающихся, будь она даже написана иглами в уголках глаз.

Михаил Король, 2007

http://booknik.ru/library/all/starik-hott...

***

Кто же он, автор нестареющей книги? Родился он в Витебске, в приличной еврейской семье Иоселя Файбышевича и Ханы-Двойры Лейзеровны Гинзбургов, но книги свои выпускал в свет под псевдонимом, составленным из первых букв имени и фамилии — ЛАзарь ГИНзбург.

Автор книги про джинна из бутылки был пламенным революционером. Семнадцати лет, как тот «парнишка кудрявый» из песни земляка-витеблянина Марка Фрадкина на стихи Евгения Долматовского, «за рабочее дело он пошёл воевать». Занимался организацией комсомола в Белоруссии, был одним из его руководителей, в те же семнадцать лет вступил в РКП(б). Он, наверное, мог бы сделать неплохую партийную карьеру, но Б-г миловал, ибо слишком умному партработнику пришлось бы в 1938 году наверняка сочинять в НКВД какие-то штуки посильней «Старика Хоттабыча».

Лазарь Гинзбург был очень одаренным юношей. Его стихи однажды похвалил Маяковский и даже спрашивал при встречах, почему новых не приносит. Но Лазарь Иосифович иронически написал в предисловии к одной из своих книг: «Говоря откровенно, у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: я вовремя и навеки перестал писать стихи». А ещё он бросил занятия вокалом в Белорусской консерватории — не осилил теорию музыки. В годы Великой Отечественной войны писатель работал в газете «Красный черноморец» Черноморского флота, участвовал в обороне Одессы, Севастополя, Керчи, Новороссийска. Войну окончил в Румынии в составе Дунайской флотилии. В послевоенный период Лагин написал ряд заметных для своего времени фантастических произведений: «Патент АВ», «Остров Разочарования», «Атавия Проксима». Особняком стоит повесть «Майор Велл Эндъю», своеобразное дополнение к «Войне миров» Г. Уэллса, посвящённое проблеме коллаборационизма. Последнее произведение Лагина — роман «Голубой человек», молодой герой которого из 1959 года случайно совершает путешествие во времени в царскую Россию, в 1894 год, встречается с Лениным, принимает участие в революционной борьбе. Свои фронтовые заметки Лагин опубликовал в 1947 году на идиш в книге «Майнэ фрайнт ди шварцъямише кригер: фронт нотиц» («Мои друзья воины-черноморцы. Фронтовые записки»).

Но при всём густом еврействе на биографии писателя осталось не очень красивое пятно: он принимал активное участие в борьбе с «безродными космополитами». Литературовед Бенедикт Сарнов оставил мемуар о том, как «Лазарь Лагин, автор любимой в детстве книги», участвовал в травле театрального критика Иоганна Львовича Альтмана.

Большинство книг Лагина, казалось бы, забыты, их «антиимпериалистический пафос» сегодня воспринимается как анахронизм, но при всем при том читать их очень интересно — виртуозный автор умел закрутить сюжет, увлечь читателя в какой-то сверхъестественный мир, держать в напряжении, заставить проглотить книгу целиком.

Лагин старался приспосабливать свои книги к политическим веяниям текущего момента, не ленился переделывать, вставлять дополнительные, идеологически злободневные главы. Так случилось и со «Стариком Хоттабычем». Книга имеет три варианта: оригинал 1938 года, редакцию 1953 года и расширенную версию 1955 года. Причинами редакций были изменения, произошедшие в СССР и в мире с 1938 года. По сравнению с последующими редакциями, оригинал является менее идеологизированным и более аполитичным. Последующие редакции содержат вставки антикапиталистической направленности, в частности, резкие выпады в адрес империализма, США, постколониальных властей Индии и тому подобное. Версия 1955 года чуть побольше оригинала, так как на этот раз были добавлены семь новых глав. Например, если герои повести попадают в Италию, то в стандартной версии она страдает от безработицы, находясь под властью Бенито Муссолини, а в расширенной версии под властью капиталистов рабочие бастуют против иностранных военных баз.

Но кто он — Хоттабыч? В наши дни переиздается первая, самая ранняя версия повести-сказки, и там мы читаем: «Хоттабыч, кряхтя, приподнялся на ноги, вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово «лехододиликраскало». В более поздних советских изданиях этого слова нет. А что же это за слово? Да это же «Лехо, дойди, ликрас кало» — стих из литургического гимна, которым в синагогах встречают субботу! Причем в том самом ашкеназском произношении, которое мог слышать Лазарь Гинзбург в синагоге Минска, где прошла его юность. Теперь присмотримся к биографии джинна. Его заключил в сосуд Сулейман ибо Дауд? Да, очень может быть, только звали этого могущественного царя Шломо бен Давид — Соломон сын Давида, а на момент заточения джинна по-арабски это имя никто не произносил и ислама тогда ещё не было. Так что скорее всего наш старик Хоттабыч — старый, вернее, древний еврей!+

И ещё. Я не уверен, что Лазарь Гинзбург взял себе псевдоним исключительно с целью замаскировать своё еврейство. Да, для неискушенного читателя фамилия ЛАГИН звучит вполне по-руссски. Но те, кто понимали, сразу видели, что это типичная аббревиатура, составленная из начальных слогов полного имени. Примеры таких фамилий: Рошаль — «рабби Шломо Лурия», Кац — «Коэн цэдек», Богораз — «бен hа-рав Залман», ну, и, конечно же, Маршак — «морэйну hа-рав Шмуэль Кайдановер». Так что псевдоним, красующийся на титульном листе книги «Старик Хоттабыч», — вдвойне еврейский!

Виктор Шапиро

* * * * * * * * * * * * *

Лазарь Гинзбург ибн Хоттаб

Прежде всего, нужно уточнить, что автор статьи не знает ни еврейского языка, ни значения приводимых слов. Статья написана со слов (и под редакцией) представителя витебской еврейской общины Натана Нохимовича. Автор лишь литературный исполнитель. Этимологические и исторические изыскания не являются итогом авторских исследований, а лишь компиляцией известных фактов. Подобные статьи имеются в Интернете.

Эту книгу знаменитого советского писателя Лазаря Гинзбурга, кстати, родившегося в Витебске, читал каждый из вас.

Если и не читал, то уж точно смотрел одноименное кино. Даже если не смотрел, то слышал название. Речь о «Старике Хоттабыче».

Не заметили никаких неточностей? Нет? Фамилия автора не смутила? Что ж, продолжим.

Спросите любого русского человека: «Знаете ли вы кто такой Хоттабыч?» Ответ будет утвердительный, не сомневайтесь. Некоторые даже вспомнят полное имя старика. Дескать, Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. Кто-то поведает подробности сказочного повествования. Кто-то будет осведомлен о заимствовании сюжета сказки у английского писателя Томаса Энсти Гатри, писавшего под псевдонимом Ф. Энсти…

Но, нас эта повесть интересует в несколько другом аспекте. В эзотерическом, так сказать. Стоит покопаться в тексте «Хоттабыча» внимательнее, всплывает множество «нюансов», о которых хочется рассказать подробнее.

Итак, начнём с фамилии автора на обложке книги – Лагин. Лазарь Лагин. По одной версии, составление первых букв имени и настоящей фамилии. ЛАзарь ГИНзбург. Наиболее распространенный вариант.

Есть вторая вариация. Была, дескать, у Лазаря невеста, которую звали Галя. Стало быть, он, Лазарь, был «галин». Анаграмма. Перестановка букв.

Но есть и третья версия! В 1936 году писателю Гинзбургу исполнилось 33 года. Теперь напишем цифры буквами. «Ламед» (30) и «гимел» (3). Читаем – «лаг»…

Сразу понятно – всё ох как непросто…

Далее, перейдя непосредственно к произведению, дотошно вчитываясь в текст «Хоттабыча», мы обнаружим удивительные вещи. Старик из бутылки, точнее – джинн из глиняного кувшина, хоть и одет изначально в арабские одежды, бормочет свои заклинания… на еврейском языке! Читаем первый вариант книги.

«Вместо ответа Хоттабыч, кряхтя, … вырвал из бороды тринадцать волосков, мелко их изорвал, выкрикнул какое-то странное слово «лехододиликраскало»…».

Меня удивляет, почему это пропустила цензура! И почему Лагина не посадили в 37-ом, когда была опубликована эта сказка? Вы знаете значения этого заклинания? Неудивительно. Это же известнейший еврейский гимн, который ортодоксальные иудеи поют перед каждой субботой! «Лехо доди ликрас кало, пней шабес некабело». Что означает «иди, мой друг, навстречу невесте, встретим лик Субботы». Это вам не какой-то там «трах-тибидох-тах-тах», которого, кстати, нет в тексте.

Впрочем, люди «в штатском» приходили с ордером на арест в дом Лагина чуть ли не каждый день (ордер был действителен только в течение суток). Но Лазаря дома не было. Он был в длительных командировках. То на Крайнем Севере, плавал на ледоколе возле Шпицбергена. То в Средней Азии… Это его и спасло. А точнее, спас лично Фадеев, тогдашний глава советских писателей. Отплатив, таким образом, добром за добро.

Но, вернёмся к Хоттабычу. Какая такая «невеста» упоминается в этом «странном слове»? Ведь главному персонажу Вольке всего… Да, нет же! В первом издании чётко говорится – Вольке Костылькову 13 лет. Это значит, что тот уже достиг совершеннолетия, с еврейской точки зрения. А, может, это упоминавшаяся витебская Галя?

Хотя, в иудейской традиции невестой называют Субботу. А число 13 — особое в иудаизме.

В главе 1 "Необыкновенное утро" будильник звонит в 7 часов 32 минуты (без малого в 7.40)

В кинотеатре рассерженный Хоттабыч вспоминает, что он настолько могущественный джин, что с ним «ничего не мог поделать сам Сулейман ибн Дауд». Кто такой этот Сулейман? Всё просто – царь Соломон. Шломо бен Давид. Соломон, как известно, носил кольцо с надписью «всё пройдёт». И кольцо это повелевало джиннами. Помните, как гонялся Хоттабыч за иностранцем Ванденталлесом, думая, что тот владеет заветным кольцом?

– Да позволено будет мне узнать, что ты, о бриллиант моей души, подразумеваешь под этим неизвестным мне словом «балда»? – осведомился с любопытством старик Хоттабыч Волька от смущения покраснел, как помидор.– Понимаешь ли… как тебе сказать… э-э-э… ну, в общем, слово «балда» означает «мудрец».

Нужно заметить, что над этой фразой я тоже смеялся. В детстве. Но, оказывается, смеялся последним автор. И вот почему.

По-еврейски «баал дат» означает… правильно, «мудрец»! Не соврал Волька Костыльков! Этого не знали только советские партийные идеологи.

Всё это цитирование объясняется просто. Детство писателя Гинзбурга прошло в Витебске, местечке, где до революции на 17 христианских церквей приходилась 51 синагога. А позже, в Минске, он окончил хедер. Отсюда нужно искать корни Хоттабыча и его иудейских высказываний.

Перечитайте «Старика Хоттабыча» и задайте себе вопросы: кто такой царь джиннов Джирджис ибн Реджмус? почему его тётку зовут Икриша? что означает название королевства Бенэм и города Сокке?

Прочитав другие произведения Лазаря Лагина, мы лишь утвердимся в правильности наших суждений – иудейские названия сплошь и рядом. Например, в романе «Патент АВ»: город Бакбук переводится с иврита «бутылка», персонаж Эдуф – «раб», другой персонаж Цфардейа – «лягушка»… И т.д. За это произведение Лагин получил, кстати сказать, Сталинскую премию. И это в то время, когда происходит борьба с космополитами! И уже осуждены Бронштейн, Розенфельд и Аронов, которых мы знаем под фамилиями Троцкий, Каменев, Зиновьев.

Неудивительно, что не раскусили борцы за «правильную» идеологию еврейских насмешек Гинзбурга. К тому времени многие писатели имели благозвучные фамилии. Штейнкман стал Михаилом Светловым. Фридлянд – Кольцовым. Гликберг переродился в Сашу Черного. Зильбера мы помним как Вениамина Каверина, создателя «Двух капитанов».

Вот и уроженец Витебска Гинзбург вошёл в историю как Лазарь Лагин, автор детской сказки «Старик Хоттабыч», которая, говоря словами своего героя-джинна, всего лишь «удивительная история, которая, будь она написана иглами в уголках глаз, послужила бы назиданием для поучающихся».

Дмитрий Рубаник, Витебск

2009

http://poliklet.blogspot.com/2009/10/blog...

В 1947 году писатель Лазарь Лагин, автор знаменитого «Старика Хоттабыча», родившийся в Витебске, где его больше знали, как Лазаря Гинзбурга, издал роман «Патент АВ».

Новое произведение приняли "на ура" и даже удостоили Сталинской премии.

Говорят, что «отец народов» лично читал все произведения, которым грозила премия «имени Его». Но то ли в юные годы, посещая семинарию, Иосиф Джугашвили не доучился до того класса, где штудировали древнееврейский язык, то ли ученик был неважный, но ничего подозрительного он не заметил. Хотя напомню, дело было в то время, когда в голове у тирана уже созрел чудовищный план кампании против «безродных космополитов». Сталина не смутило, что действие фантастического романа происходит в городе Бакбук. Многие персонажи носят странные имена и фамилии: Цфардейа, Сус, Эдуф и т.д. Все эти названия и имена – ивритские слова, обозначающие соответственно: «бутылка», «лягушка», «лошадь», «сдача».

Интересно, а для того времени и поразительно, что среди людей, знавших иврит, не нашлось ни одного доносчика, и Лазарь Лагин благополучно дожил до старости.

http://www.mishpoha.org/library/21/2109.php